В этом видео Николай Гнатовский, Председатель ЕКПП, излагает своё видение важной роли ЕСПЧ в деле защиты лиц, находящихся в местах лишения свободы на европейском континенте, а также отношений Суда с возглавляемым им Комитетом и способов взаимодействия органов Конвенции и ЕКПП с целью решения остро стоящей проблемы неисполненных решений в пенитенциарной сфере.
Контекстуализация :
За последние двадцать лет в пенитенциарной сфере толкование и применение Судом Конвенции во многом ориентировалось на доктрину Европейского комитета по предупреждению пыток (ЕКПП). Этот орган уполномочен осуществлять посещения всех учреждений, где размещены лица, лишённые свободы по решению государственных органов, с целью предотвратить бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение. Помимо рекомендаций, отражаемых в отчётах, предоставляемых ЕКПП в Совет Европы по результатам каждого посещения, в котором он отражает свою позицию по входящим в его компетенцию темам, он регулярно устанавливает, столь же регулярно пересматривая их и дополняя, общие нормы необязательного характера, представляющие из себя направляющие принципы, на которых должно основываться функционирование пенитенциарной системы.
Схожесь подхода и взглядов между Судом и ЕКПП связаны не только с их принадлежностью к системе Совета Европы, но также и со схожестью самой логики их работы. ЕКПП делится с Судом своим видением требований, связанных с запрещением бесчеловечного обращения, унижающего человеческое достоинство, основанным с одной стороны на результатах посещения мест лишения свободы, и, с другой стороны, на транснациональном подходе. С другой стороны, «внедрение» норм ЕКПП в судебную практику Суда весьма заметно укрепляет авторитет последнего, равно как и вес рекомендаций, направляемых Комитетом властям на национальном уровне по результатам посещений.
Тем не менее, взаимодействие этих двух органов не всегда столь гармонично. В 2016 г. расхождение в подходах наглядно проявилось в вопросе о требовании по обеспечению минимального размера жилого пространства на каждого заключённого в условиях размещения нескольких человек в одной камере. Звучали призывы к ЕСПЧ определить свою позицию по этому вопросу на коллегии Большой Палаты, в частности определив свою официальную позицию по поводу приверженности подходу ЕКПП. Незадолго до начала заседания, ЕКПП опубликовал документ с изложением своего видения по этому вопросу, что было безусловно воспринято как способ повлиять на ход обсуждения с целью определить позицию Суда. Суд постановил отказать в рассмотрении этого документа, заявив: «Что касается норм, разработанных другими международными органами, в частности ЕКПП, Суд сообщает о своём решении не рассматривать их в качестве определяющего аргумента при определении своей позиции в свете положений ст. 3» (Мурсич против Хорватии, Большая Палата, §111). Суд, тем не менее, уточнил, что «продолжит относиться с должным вниманием к нормам, разработанным ЕКПП, и, не смотря на эту разницу в полномочиях, тщательно рассматривает случаи, когда условия заключения не соответствуют установленной ЕКПП норме в 4 кв. м.» (там же, §113). В дальнейшем Суд продолжал весьма регулярно ссылаться на рекомендации и общие отчёты ЕКПП, но этот момент внёс некоторые сомнения в способность органов Совета Европы последовательно и сплочённо высказываться по вопросам политики стран-членов Совета сфере уголовного правосудия, в которой инструменты воздействия и так ограничены.
В любом случае, помимо взаимосвязанности их функций и полномочий, эти два органа призваны искать и находить пути взаимодействия для совместной работы, тем более что инертность пенитенциарных систем ставит перед ними обоими крайне важные задачи.